9 июня умер британский писатель Фредерик Форсайт. Он сочинял шпионские романы, по собственному признанию – лишь ради денег. Само по себе писательство как культурная миссия его не привлекало. Простой стиль повествования при закрученном сюжете – вот секрет успеха его детективов. Этот жанр у нас в народе ласково называют «дюдик».
Известность Фредерику Форсайту принес первый же роман «День Шакала». Шакал – псевдоним англичанина-снайпера, которого ультраправые подпольщики нанимают для убийства президента Франции Де Голля. Гонорар – полмиллиона долларов.
Сразу же – литературная премия Эдгара По. Названия последующих романов царапают любителей жанра уже прямо с полки: «Псы войны», «Альтернатива Дьявола», «Мститель», «Список убийств».
Мы бы не стали рассказывать о Фредерике Форсайте даже по случаю смерти, если бы не одно обстоятельство, за которым – целое культурное явление, а с ним приходится иметь дело. Начинал писать Форсайт как репортер в агентстве Reuters, с 1965 года перешел в корпорацию ВВС. Именно как корреспондент ВВС он был завербован британской внешней разведкой MI6. Далее десятилетиями работал под прикрытием профессии журналиста и писателя. Ни капли не стесняясь, раскрылся в 2015-м – в автобиографическом романе «Аутсайдер. Жизнь как интрига».
И вот сейчас известие о смерти Фредерика Форсайта, награжденного еще в конце прошлого века королевой Елизаветой II орденом Британской империи второй степени, как раз повод вернуться к культурному явлению, характерному для англичан: их писатели очень и очень часто в то же время и шпионы. Сотрудничество с разведкой для британской элиты – культурная норма.
Если в других странах разведка — удел профессионалов, то для англичан — национальный вид спорта, престижнейшее занятие даже для богемы, будь то писатели или музыканты. При делах были очень многие: от Даниэля Дефо, автора «Робинзона Крузо», до Грэма Грина. Его книги — «Тихий американец» и «Наш человек в Гаване». Чего уж говорить об авторе бестселлеров про Джеймса Бонда Яне Флеминге. Кадровый разведчик дважды приезжал в Советскую Россию в канун Второй мировой.
Шпионом в MI6 после Второй мировой работал и Джон ле Карре – настоящее имя Дэвид Джон Мур Корнуэлл. Те же шпионские романы. Но и сам – шпион. По его словам, «школа шпионажа укрепляет и дух, и тело». А ещё: «Я мечтал о такой карьере. Шпионаж казался мне притягательным делом в нашей обыденной и пошлой жизни».
15 лет назад в беседе с лондонским собкором ВГТРК Александром Хабаровым Джон ле Карре назвал шпионаж «духовным домом британской политической и интеллектуальной элиты». Хотя насчёт методов ле Карре к концу жизни стал все же сомневаться.
«Я не могу утверждать, что я страдал, но у меня были серьезные сомнения морального порядка относительно того, оправданы ли используемые средства», – говорил он.
У покойного Форсайта с этим проще. Он заливает все юмором.
О работе в Праге в годы холодной войны: «Много времени я проводил в британском посольстве, были и другие заботы. Тогда же я познакомился с очаровательной девушкой. Вспыхнул роман. Мне было 25. Помню, мы лежали на берегу озера, где занимались любовью, и я сказал ей: »Похоже, что сейчас ваши гэбэшные «хвосты» оставили меня в покое». «Ошибаешься, дорогой, — сказала моя пассия, — это я присматриваю за тобой от нашей службы безопасности». «Ну, если ты — тайная полиция, — ответил я, — тогда, конечно, никаких проблем, такая слежка меня устраивает».
Сексуальная нота часто сопровождает британских шпионов. Пожалуй, самый раскрученный кинообраз агента – Джеймс Бонд. В каждой серии – новая девушка, и не одна. Автор персонажа – писатель Ян Флеминг – тоже работал на британскую разведку, причем с журналистской молодости. Даже в Москве был в канун Второй мировой. Именно Флеминг романтизировал агентурную работу, как никто другой. Именно его интонацию подхватил кинематограф. А потом и англоязычная массовая культура.
Понятно, что разведки Москвы и Лондона ведут постоянную битву. Чтобы не создавать ложного впечатления о всемогуществе англичан, вспомним уже смешную историю краха военного министра Британии Джона Профьюмо. Начало 60-х. Связь с девушкой из эскорт-услуг по имени Кристин Килер. Но привлекательной она оказалась и для помощника военного атташе посольства СССР – российского офицера ГРУ капитана первого ранга Евгения Иванова. У них тоже близкие отношения – как канал ценной информации. Журналисты пронюхали о «треугольнике». На слушаниях в парламенте Джон Профьюмо соврал, что ничего с Кристиной Килер не было. Спустя пару недель под грузом неопровержимых доказательств был вынужден подать в отставку, а с собой забрал и весь кабинет министров во главе с Гарольдом Макмилланом. Евгений Иванов вернулся в Москву – окончил с отличием Академию Генштаба, работал начальником управления в ГРУ. Кристина Килер потом как-то даже прилетела в Москву. Евгений Иванов по просьбе своего руководства встретился с ней спустя 30 лет – в 1993-м.
«В свои 67 лет Евгений по-прежнему любил водку. Но он потолстел, поседел и уже не был тем большим могучим медведем, который лежал в моей постели», – заявила Килер.
Разведка есть в любой стране мира. Но в Англии к своим шпионам — особое отношение, как нигде. Там даже есть поэтически пафосный «Шпионский марш». Вышел из-под пера Редьярда Киплинга в 1911 году. «Певец шпионов» Киплинг, кстати, тоже работал на британскую разведку – в колониях.
Впрочем, вернемся к английскому шпионажу против России. Например, они финансировали Ленина: два съезда ленинской партии прошли в Лондоне – третий и пятый, где большевизм, собственно и оформился. В годы Первой мировой, когда мы с Англией были союзниками по Антанте, цель британской разведки была удержать Россию в войне с Германией. Близкий к царской семье старец Григорий Распутин был за сепаратный мир с Германией, уговаривал императрицу. Британский агент в Петрограде Освальд Рейнер влился в заговор молодого князя-англомана Феликса Юсупова.
Вот, что рассказал собкору ВГТРК в Лондоне Александру Хабарову историк британской разведки Майкл Смит – контрольный выстрел в голову сделал именно англичанин: «Последний выстрел был сделан из револьвера Webley-Fosbery 45-го калибра. Это было оружие британских офицеров. Мы знаем, что Рейнер был там. В частных архивах мы нашли подтверждение, что британская разведка всячески пыталась скрыть присутствие своего агента в момент убийства Распутина».
К концу Первой мировой британские агенты нашу столицу на Неве просто наводнили. Летом 1917-го со специальными шпионскими полномочиями в Петроград прибыл еще один знаменитый писатель – Сомерсет Моэм. С несметным по тем временам бюджетом – 21 тысяча долларов – ему было поручено поддержать меньшевиков против большевиков, которые настаивали на мире. Цель – продолжение уже губительной к тому времени для нас войны. Британский посол – тоже агент – сэр Джордж Бьюкенен, что сыграл зловещую роль в падении самодержавия в России, отнесся к Моэму с ревностью и практически отказался с ним сотрудничать. Так или иначе, Сомерсет Моэм по делам разведки дважды встречался с Керенским, слал в Лондон донесения. Старался. Вернулся из России с туберкулезом.
Интересен талантливый музыкант, виртуозный пианист Пол Дюкс. Заброшен еще в Российскую империю, почти 10 лет был «спящей почкой», но потом, пройдя дополнительное обучение, осенью 1918-го стал резидентом британской разведки. Обладал способностями маскироваться, меняя парики и одежду разных слоев русского общества, проникал в самые разные среды, вплоть до закрытых заседаний Петроградского совета. Всю его сеть чекисты вскрыли и обезвредили. Сам Дюкс насилу унес ноги. Потом тоже написал книгу — «Красные сумерки и рассвет». Король Георг V назвал Дюкса «величайшим из воинов» и посвятил шпиона в рыцари.
Сейчас что, англичане изменились? Да нет – традиции живы. Шпионаж как национальная забава наложилась на русофобию в тяжелой форме. Гремучая смесь. С ней и имеем дело. Событие последних недель – запрет в России деятельности еще одного шпионского гнезда – Британского совета. Под видом благотворительной и просветительской организации его сотрудники занимались здесь вербовкой и подрывной деятельностью. Этот канал перекрыт, но что-то нам подсказывает, что британцы не успокоятся.
